О кластерах и управлении
современным образованием
Итак, в основу современной государственной политики в отношении системы
образования положен принцип
сокращения,
а в будущем и полного отсутствия разрыва между системой образования и
потребностями экономики. И это притом, что вывеску «Социально-ориентированное
государство» снять никто не потрудился.
Стратегия социально-экономического развития Санкт-Петербурга определила,
что одним из условий реализации подобного чуда является создание
образовательных кластеров. Под не очень
точно определенным понятием «образовательного кластера муниципального округа
(района, города)» предлагается понимать объединение компаний (муниципальных
образовательных учреждений, научных и образовательных институтов, прикладной
науки, финансовых компаний и предприятий), внутри которых наблюдаются различные
взаимосвязи, которые приводят к созданию нового, усовершенствованного или
просто конкурентоспособного образовательного продукта или услуги (!). Кластер
позиционируется как эффективный инструмент управления содержанием образования в
условиях глобальной модернизации.
Получается, что предприятие, банк, ВУЗ и школа должны «найти друг друга»
и, договорившись о взаимовыгодных принципах сотрудничества, обеспечить не
только повышение конкурентоспособности и эффективности образовательного
учреждения, но и инновационное развитие а) школы, б) высшей школы, в)
предприятия.
Давайте оставим в стороне вопрос о реальности подобного плана. Но не
означает ли он, что государство старается «освободить» себя от проблемы
финансирования процесса модернизации образования, перекладывая свои обязанности
на «заинтересованные стороны»? В самом деле, разве наши заводы не заинтересованы
в том, чтобы на выходе школьного образования «создавались» обладающие
необходимым набором знаний, умений и компетенций «рабочие руки»? Так почему бы им
не поучаствовать в процессе соуправления образовательной системой, обеспечив
(по меньшей мере, финансово) возрождение в школах утраченных мастерских,
программ трудового обучения, производственной практики, а заодно и перестройку
воспитательной системы школы под свой социальный заказ? Разве наши малые (и
большие) инновационные компании не нуждаются в специалистах, обладающих
способностями, знаниями и компетенциями к области естественных наук или
информатики и мотивированных на работу в данных (а не зарубежных!) компаниях?
Так пусть они и обеспечат необходимые условия (финансовые,
материально-технические и кадровые) для создания сети специализированных школ,
системы профильного обучения в общеобразовательных школах, а заодно и станут
гарантами жизненных перспектив обучающихся!
Наша высшая школа твердит о нехватке абитуриентов? О снижении качества
подготовки школьников? Им тоже стоит задуматься о качественно новом
взаимодействии со школой, согласованным по целям, приоритетным ценностям и
добровольно принятым стандартам-требованиям! В общем,
«спасение утопающих –
дело рук самих утопающих».
Но государство отнюдь не собирается полностью отказаться от всех функций
управления образованием, оставив за собой важнейшую – контроль за его
качеством. Для этого как раз и нужны федеральные
образовательные стандарты – от ФГТ для дошкольных учреждений до ФГОС среднего
профессионального образования и последнего (еще только планируемого) новшества:
ЕГЭ для бакалавров. Вы восклицаете: «Хорошо качество!!!» А кто здесь говорит о «качестве
качества»? Мы говорим о контроле. Уровень знаний, умений, навыков и компетенций
должен быть стандартизован. В конце концов, государству нужны не просто рабочие
руки, а руки, способные управлять станками с конкурентоспособными технологиями;
не просто солдаты, а солдаты, способные обслуживать зенитно-ракетные комплексы.
Избавив себя от лишних забот, а главное – затрат, государство оставило себе одну,
но зато самую выгодную роль – роль эксперта.
