Когда началось большое наступление, и мы пошли вперед, то у нас на пути оказалась разрушенная деревня. Ни одного целого дома, одни развалины… И вдруг на одной уцелевшей печке я увидела мальчика лет трех. Он стоял на ней в короткой рубашонке и смотрел на проходивших солдат. Я кинулась к нему, схватила, обняла и попросила солдат поискать людей. Они стали кричать, ходили, искали среди этих развалин, но никто не отозвался. Ни единой души… Что делать? А я как обняла его, во мне сразу словно проснулось материнское чувство, и решила - возьму его с собой! Отмыли его, накормили, и все солдаты хотели его обнять, потискать, а он все тянулся и тянулся ко мне. Смотрел, как на свою маму…
Когда утром я увидела командира полка, попросила его: «Хочу его усыновить! У него же никого нет». А он отвечает: «Доктор, ну что ты такое придумала?! Ты ведь день и ночь занята, часто под огнем, куда ты его возьмешь?! Лучше мы его отправим в госпиталь, а оттуда его переправят в детский дом. А ты не плачь, у тебя еще будут свои дети…» Так и увезли мальчишечку, но его голубые глазенки я и сейчас хорошо помню… И с тех самых пор я мечтала непременно о сыне.