Владимир Андреевич Чирухин - В. Чирухин. Тексты песен
 
 

Логин

Регистрация
Пароль
Забыли пароль?


ГЛАВНАЯ

ШКОЛЫ

ДЕТСАДЫ

КУЛЬТУРА, СПОРТ ...

КАРТА

БИБЛИОТЕКА

СООБЩЕСТВА

КОНКУРСЫ











Владимир Андреевич Чирухин


КАБИНЕТ

ФАЙЛЫ

БЛОГ

ДРУЗЬЯ

ШКОЛЫ

ОБЩЕНИЕ

НАСТРОЙКИ

ЗАКЛАДКИ

Однажды вернусь. А Коновалов. Слова В.Чирухина
В.Чирухин. Летаю. Текст песни
В.Чирухин. Островок. Текст песни

В.Чирухин. Здесь был дом. Текст песни
Высоко сижу!
ОРТ

 В. Чирухин. Тексты песен




Пожалуйста, зарегистрируйтесь!

Только зарегистрированные пользователи могут жаловаться модератору.




            Владимир Чирухин. Песни.

1. Время и место.
2. Радости моей река.
3. Выбирай.                      
4. Летаю.
5. Баррикада.                    
6. Благодать.
7. Маятник.
8. Пробуждение.
9. Весна.
10. Однажды вернусь.
11. Возвращение.
12. Железные кони.
13. Почему счастливый я.
14. Пылкой страсти не тая...
15. Застольная – ностальгическая.
16. Одиночество.
17. Рассвет.
18. Игра.
19. Островок.
20. Про любовь.
21. Сургутское лето.
22. Квадратные норы.                     
23. Делят собаки власть.               
24. Ждём.
25. На полпути.                              
26. Новогодняя.
27. Ночь.                                          
28. Самочувствие.
29. Свет.
30. Ты нужен сегодня.                    
31. Звезда.
32. Разворот.                                
33. Окно.
34. Дом.
35. Сколько в этом мире городов…
36. Ты зажгла огонь.
37. Весенняя охота.
38.  Я искал.
39. Философия.
40. О друге.
41. Я с тобой пока.
42. Тишина.
43. Я здесь вовремя.
44. Не спеша.
45. Поделиться хочу радостью.
46. Ветер осенней ночи.
47. Про тебя.
48. Сорок лет.
49. Живодёры.
50. Малая Родина.
51. Мне бы.
52. Дождь.

   Время и место.
 
Место мое – здесь,                                             
время мое – сейчас.
Здесь я сейчас весь,
я  целая часть вас.
Сохнет звезда в пыль,
в капле дождя мир.
вглубь обращу взгляд –
свет различу – рад.
 
Рад, что хочу быть,
жизни кручу нить,
песню свою трубя,
рад, что люблю тебя.
Вечностью полон миг,
в точке таится сдвиг,
если успел сюда –
стоит задел труда.
 
В  поле растаял снег,
в море уносит лед.
Я не прекращаю бег,
я не обрываю счет.
Место мое – здесь,
время мое – сейчас.
Здесь я сейчас весь,
я целая часть вас.
 
    2000

 

 
   Радости моей река.
 
Я мечтал увидеть небыль,
день грядущий наяву,
и сегодня прямо в небо
по течению плыву.
Ключ заветный на ладони,
всё в порядке, цель близка.
Жаль, несут меня не кони,
а печальная река.
 
Памяти моей река.
 
Берега в тумане тают,
мысли льются как вода,
подо мною проплывают
острова и города.
Книгу прошлого открыл я,
в ней знакомая строка –
что несут меня не крылья
а печальная река.
 
Памяти моей река.
 
Луч звезды, в дали маяча,
по волне пустился в пляс,
долгожданная удача
улыбнулась в добрый час.
Будет парус, будет ветер,
будет новая строка,
горизонт сегодня светел,
не кончается река.
 
Радости моей река.
 
             2005 - 2009

  Выбирай
 
Выбирай –
какого цвета
будет мир твой.
Запевай,
хоть на полсвета,
что живой – спой.
Слышишь, пой, –
вчерашний снег
и свой ночной сон,
сердца стон,
длиной в куплет,
под ледяной звон.
 
Зажигай
желанья словом,
не ложись в тень.
Запрягай –
сегодня снова
будет твой день.
Не свернуть –
поводья целы,
пыль с копыт – псам.
Тайный путь,
коня и стрелы
выбирай сам.
 
Пока не кончилась гроза –
смотри в глаза,
мотай на ус.
Пока на мель не занесло –
держи весло
и верный курс.
В людской толпе,
как на тропе,
врага и друга различи.
Дыши и пой
пока живой,
пока горит огонь в ночи.
 
Поднимай
повыше стремя,
ощути прыть.
Разгоняй –
уже не время
на луну выть.
Смысла нить
в раздумьях можно
до утра вить.
Хватит ныть,
что всё так сложно,
нам пора плыть.
 
Ну и пусть
ветра крепчают
и гремит гром.
Ты не трусь,
когда встречают
берега льдом.
Жалким псом
ты у порога не скули
в дом.
Голым лбом
не прошибёшь стены – возьми
лом.
 
Не забудь,
среди земных тревог,
добра свет.
В этом суть
и цель твоих дорог,
твоих лет.
Тихо, вслед,
смеются черти,
если взял плеть.
Это ж бред –
что после смерти
ничего нет.
 
Выбирай –
какого цвета
будет мир твой.
Запевай,
хоть на полсвета,
что живой – спой.
Слышишь, пой, –
вчерашний снег
и свой ночной сон,
сердца стон,
длиной в куплет,
под ледяной звон.
 
Пока не кончилась гроза –
смотри в глаза,
мотай на ус.
Пока на мель не занесло –
держи весло
и верный курс.
В людской толпе,
как на тропе,
врага и друга различи.
Дыши и пой
пока живой,
пока горит огонь в ночи.
 
   1998 - 1999
 
 
  Летаю.
 
Я вижу –
на небе ночном загораются звёзды.
Я слышу,
что шепчут друг другу зелёные сосны.
Не спится –
опять до утра толи быль, толи небыль.
Как птица,
навстречу ветрам поднимаюсь я в небо.
 
Летаю
в чудесных садах и уже ни о чём не мечтаю.
Листаю
волшебную книгу, пространство и время меняю,
как строчки
неспетых стихов на полях неоконченной песни,
где точки
глядят запятыми, а рифмы ступенями лестниц.
 
Я вижу –
на небе ночном загораются звёзды.
Я слышу,
что шепчут друг другу зелёные сосны.
Не спится –
опять до утра толи быль, толи небыль.
Как птица,
навстречу ветрам поднимаюсь я в небо.
 
                          2001 – 2004

 

 
                Баррикада
 
Какое мне дело
до ваших дворцов –
если в них не заходит любовь?
Какое мне дело
до ваших отцов –
если вы обесценили кровь?
Какое мне дело
до ваших друзей?
Я таким не товарищ, не друг.
Какое мне дело
до ваших вождей
и до ваших несчастных подруг?
 
Какое мне дело?
Какое мне дело?
 
Пора приспела –
по тонкому льду
оставляю навязанный спор.
Какое вам дело –
куда я пойду
и с кем заведу разговор?
Моя баррикада –
затерянный храм,
моё сердце пробито насквозь,
отравлено ядом,
открыто ветрам,
но не надо раскачивать гвоздь.
 
Баррикада
между Раем и Адом
ледяною громадой
поднялась за века.
Баррикада,
как всегда где-то рядом.
Между Раем и Адом
не сошлись берега.
 
Зелёное племя –
каким ему быть?
Угадай – ошибёшься не раз.
Каким было семя
мы не станем судить.
Подрастут, разберутся без нас.
Схватившись за стремя
вы их тянете вниз,
соблазняя цепями оков,
скупая их время,
сжигая их жизнь,
обретая послушных рабов.
 
Зелёное племя.
Зелёное племя.
 
В душе стемнело
от дьявольских крыл,
обещаны сила и власть.
Какое вам дело
до свежих могил,
где правда в гробы улеглась?
Живём в этом тире
от весны до войны,
закон постигая простой –
всё доброе в мире
с одной стороны,
а всё остальное с другой.
 
Баррикада
между Раем и Адом,
ледяною громадой
поднялась за века.
Баррикада,
как всегда где-то рядом.
Между Раем и Адом
не сошлись берега.
 
    2000 - 2004

 

 
            Благодать.
 
Что ни скажи – я богат от рождения –
полная чаша, сомнения нет.
Я благодарен судьбе за везение –
мне подарили воздух и свет.
Шансов немного – искать, век за веком,
к жизни тропинку из небытия,
чтобы родиться и быть человеком.
Мне повезло, если я – это я.
 
Вспышка любви беспросветною ночью
ярче, чем факел в полуденный зной.
Пало зерно в благодатную почву
и окропилось живою водой.
Грозная буря прошла стороною
и пощадили росток холода.
Жизнь продолжается – каждой весною
новому племени светит звезда.
 
Радуйся, радуйся божье творение –
чтобы собой восхитить и увлечь,
с детства природа нам жалует зрение,
слух, ощущение, разум и речь,
творческий поиск – лекарство от скуки,
дар вдохновенья, гармонию чувств.
Мы применяем умелые руки,
цепкую память, изысканный вкус.
 
Глянь в микроскоп на пластинку с амёбами,
не позавидуешь – жизнь ещё та!
А ты унаследовал Образ с Подобием,
Слово и Волю Христова Отца.
В космос бескрайний уносимся мыслями,
но возвращаемся, Бога моля, –
сколько планет непригодных для жизни,
как повезло, что под нами земля!
 
Что ни скажи – я богат от рождения –
полная чаша – сомнения нет.
Я благодарен судьбе за везение –
мне подарили воздух и свет.
 
                    2004

              Маятник.
 
Сила, впервые качнувшая
маятник звёздных часов,
к жизни травинку уснувшую
вытянула из снегов,
дух подняла, оттаяла,
птиц позвала домой,
выплеснулась проталиной
и назвалась весной,
очередной весной.
 
Что нам теперь расстояния –
шаг от звезды до звезды.
Я вспоминаю желания,
новые строю мосты.
Выдвинусь в путь-дорожку,
буду грести веслом,
ветер впрягу в повозку,
другу махну крылом,
другу махну крылом.
 
Где-то вдали, быть может,
счастье своё я найду,
и позову тебя тоже,
и подарю звезду.
А ты мне откроешь в прозе,
что видел не раз у нас,
как музы сидят на берёзе
и щиплет траву Пегас,
как щиплет траву Пегас.
 
Сила, впервые качнувшая
маятник звёздных часов,
к жизни травинку уснувшую
вытянула из снегов,
дух подняла, оттаяла,
птиц позвала домой,
выплеснулась проталиной
и назвалась весной,
очередной весной.
 
            2004 - 2009

       Пробуждение.
 
К затянувшимся срокам
я привык ненароком,
да ручьи за порогом
разбудили меня.
Заскрипели качели,
зазвенели капели,
я от той канители
опьянел без вина.
 
А над крышей весна
распахнула объятия,
после зимнего сна
долгожданный глоток.
Похмелюсь в облаках,
разгуляюся с ветром я,
расплещусь как река
и впитаюсь в песок.
 
После тёплого слова,
из-под зимнего крова,
я на мир этот снова
открываю глаза.
Расплетаются связки,
вижу старые сказки,
вижу свежие краски,
высыхает слеза.
 
Это в сердце весна
распахнула объятия,
после долгого сна
в долгожданный поток.
Окунусь в облака,
разгуляюся с ветром я,
расплещусь как река
и впитаюсь в песок.
 
Провожая в дорогу,
отхлебнув понемногу,
мне сказали – Ей Богу,
хорошо где нас нет.
Не в обиду, я знаю,
и друзей понимаю,
только снова плутаю
и спешу на рассвет.
 
А навстречу весна
распахнула объятия,
золотая струна
осветила восток.
Поднимусь в облака,
разгуляюся с ветром я,
расплещусь как река
и впитаюсь в песок.
               
                    1997

              Весна.
 
Ты проснулась весной,
я не спал в эту долгую зиму.
Ты открыла окно,
я, не глядя, шагнул за порог.
Надо мной вороньё,
в облаках, проплывающих мимо.
Всё давно решено,
дайте срок – я нажму на курок.
 
Не скрывая следов
ухожу от уютной берлоги,
из чужой стороны
я сюда возвращался не раз.
Среди серых снегов,
чернотой на разбитой дороге,
первый признак весны –
прошлогодняя липкая грязь.
 
То, что летом цвело
и истоптано в осень,
укрывала зима белым снегом от нас, как могла.
Но ударив теплом
и сомненья отбросив
открывала нам старую, горькую правду весна.
 
Струи талой воды
обнажают засохшие корни,
унося семена далеко от осенней листвы.
И в чужие сады
их надул ветер утренний, вольный,
и в глухие овраги и в самые свежие рвы.
 
Сколько руль не крути –
всё равно добираться ногами.
Сколько водку не пей – всё равно похмеляться водой.
Через яму ступив
я опять натыкаюсь на камень,
что под снежным сугробом таился зимой.
 
То, что летом цвело
и истоптано в осень,
укрывала зима белым снегом от нас, как могла.
Но ударив теплом
и сомненья отбросив,
открывала нам старую, горькую правду весна.
 
                             1994 - 1995

            Однажды вернусь.
 
Уж которой весной над костром не встречаю рассвет,
потому что в делах – наблюдаю закат из окна.
И горит до утра над столом электрический свет,
а с экрана покоя ушам не дает болтовня.
 
Но я не забыл молчаливой реки берега,
мне приятнее рева машин шепот мокрого леса.
Я не забыл, как водой становились снега,
и полощется в озере ветра осеннего песня.
Я не променяю на белый дворец тополя,
капли дождя и тепло уходящего лета.
Однажды вернусь в те места, где сырая земля
была на закате моими кострами согрета.
Я снова вернусь в те места, где родная земля
была на закате моими кострами согрета.
 
За окном догорает и вновь начинается день.
Я покорно кружусь в пустоте этой суетной ночи.
Все равно не уснуть – давит груз незаконченных дел,
и как прежде тревожат открытые с детства вопросы.
 
Ведь я не забыл молчаливой реки берега,
мне приятнее рева машин шепот мокрого леса.
Я не забыл, как водой становились снега,
и полощется в озере ветра осеннего песня.
Я не променяю на белый дворец тополя,
капли дождя и тепло уходящего лета.
Однажды вернусь в те места, где сырая земля
была на закате моими кострами согрета.
Я снова вернусь в те места, где родная земля
была на закате моими кострами согрета.
                        
                      1995 - 1996

       Возвращение.
 
Память сердце ранит,
манит север, манит
к островкам оттаявшей земли.
В сумасшедшем мае
подлетают стаи
к берегам, где вместе выросли.
С высоты полёта –
мёрзлое болото,
вот оно, родное, под крылом.
Пусть ещё осталась
зимняя усталость,
будь что будет – всё переживём.
 
Здесь построили гнездо
наши матери, отцы,
становились на крыло
желторотые птенцы.
Здесь течением несло
на замёрзшие мосты,
и легло твоё перо
на осенние листы.
 
Помнишь – провожали,
гривами качали
у реки родные тальники,
замерзали слёзы
на ветвях берёзы,
льдом сжималось озеро в тиски.
Мы границ не знали
и порой звучали
по-иному наши имена.
Времена настали
нам собраться в стаи –
к берегам родным зовёт весна.
 
Здесь построили гнездо
наши матери, отцы,
становились на крыло
желторотые птенцы.
Здесь течением несло
на замёрзшие мосты
и легло твоё перо
на осенние листы.
 
       1997 - 2000

       Железные кони.
 
Ободрав, несут на суп
лебедей,
лебедей.
Повели на колбасу
лошадей,
лошадей.
Раскроили, как брезент, зелёный лес
на куски,
на куски.
Поделили, всё, как есть, и он исчез –
лишь пеньки
вдоль реки.
 
Железные кони
просят пить,
они не хотят отдыхать.
Железные кони
просят пить,
им нужно пить и дышать,
им нужно пить и дышать.
 
А я помню – здесь была
Благодать –
тишь да гладь.
И смородина росла –
не искать,
не искать.
Помню я, как возвращались стаи птиц
по весне,
по весне.
И по лесу разносился лай лисиц
в тишине,
в тишине.
 
Железные кони
просят пить,
они не хотят отдыхать.
Железные кони
просят пить,
им нужно пить и дышать,
им нужно пить и дышать.
 
У старушки на устах
немой укор –
утомилась кричать:
«Сохраните, господа,
кедровый бор
для внучат,
для внучат!»
Но из года в год
дают стране доход
нефтяные моря,
задыхается под смогом, но живёт
мать Земля,
мать Земля.
 
Железные кони
просят пить,
они не хотят отдыхать.
Железные кони
просят пить,
им нужно пить и дышать,
им нужно пить и дышать.
 
                      2001 - 2004

  Почему счастливый я.
 
В гараже стоит машина –
у неё спустила шина,
не даёт искры бобина,
перемкнули провода.
Не заводится машина,
потому что нет бензина,
и хозяин лимузина
не поедет никуда.
 
А я с рыбой уплываю,
а я с птицей улетаю,
в поднебесье исчезаю,
со звездою говорю.
Опущусь на дно вулкана
и в глубинах океана
отыщу тебе ракушку
и на память подарю.
 
Кто-то тело угнетает,
кто-то время коротает,
кто-то денежки считает,
золотым кольцом звеня.
Кто-то слухи собирает
и, наверно, много знает,
но, увы, не понимает –
почему счастливый я.
 
А я с рыбой уплываю,
а я с птицей улетаю,
в поднебесье исчезаю,
со звездою говорю.
Опущусь на дно вулкана
и в глубинах океана
напишу для вас картину
и к рассвету принесу.
 
      2000 - 2001

  Пылкой страсти не тая.
 
Пылкой страсти не тая
я припёрся на ночь глядя,
и останусь до утра.
Почему же ты не рада?
Я принёс тебе цветы,
полкуплета новой песни.
Я прошу тебя – впусти,
до рассвета будем вместе.
 
Я купил автомобиль –
самую крутую тачку.
Я стоянку застолбил,
да ещё гараж в придачу.
Я куплю тебе права,
я тебе построю дачу!
Ты, Маруська, не права.
Открывай, а то заплачу.
 
Я не пью уже три дня,
на звонки не отвечаю.
Да впусти же ты меня –
поболтаем, выпьем чаю.
Я не стану приставать,
гадом буду, отвечаю!
Что, не хочешь открывать?
Ну, тогда… ну, я не знаю!
 
            2000 - 2004

   Застольная ностальгическая.
 
Не гони порожняки, мужики,
самогоном наполняя стекло.
Рассыхается душа от тоски,
обливал её вином – не спасло.
Все слова мои как дым из трубы,
но в печи остаётся зола.
Выходили покурить из избы,
на гитару падал свет фонаря.
Я всю ночь играл и пел дребедень,
разносили эти вопли ветра,
и, повесив свою тень на плетень,
дом стаканами звенел до утра.
 
Холостые, пьяные, весёлые дни.
Ни работы, ни заботы, ни семьи, ни жены.
Где, за что и сколько пили – вспоминали по утрам,
погуляли, полетали, нынче – здесь, а завтра – там.
 
Мы, о прошлом вспоминая с тоской,
полюбили тишину и покой.
Ведь раньше было – то забег, то запой,
а сейчас – по двести грамм, и домой.
Да я и сам теперь уже не молодой,
полысел я, побледнел, стал худой.
На гитаре заржавела струна.
Есть работа и жена. Вот она!
Не гони порожняки, мужики,
лимонадом наполняя хрусталь.
Рассыхается душа от тоски…
Чё сидеть то? Ну, давай, наливай!
Наливай, давай-ка, водки в стакан,
да возьми гитару – вместе споём.
А для тебя сегодня стол – барабан.
Ну, держи стакан, братан,
всё путём!

                  1993 - 1994


    Одиночество.
 
То ли водки стакан,
толи в дверь кулаком,
толи волю ногам
и гитару с собой?
Может музыки гром
в темноту из окна…?
Тишина за стеклом
и в душе тишина.
 
Замерзает земля,
стук часов как шаги.
Приходите друзья,
приходите враги.
Лучше пьяный шабаш,
чем объятья тоски,
лучше драки кураж,
чем печали тиски.
 
По стране карантин –
мне на это плевать.
Я ж не буду один
сам себе наливать.
Телефон на столе
безнадёжно молчит.
В пустоте, в тишине
лишь гитара звенит.
 
Но не строит струна,
не скрипят сапоги.
Засыпайте друзья,
засыпайте враги.
Занесёт, заметёт
до утра все пути,
чтобы мне в эту ночь
никуда не уйти.
 
Ну и пусть заметёт
до утра все пути,
чтобы мне в эту ночь
никуда не уйти.
То ли водки стакан,
то ли в дверь кулаком,
то ли волю ногам
и гитару с собой…
 
           1995

          Рассвет.
 
Я вчера с утра сменил
башмаки на сапоги,
а свои белые носки
на портянки.
Сполоснув водой виски
я уже почти забыл
все ваши гонки и
все наши пьянки.
 
Я у костра вчера открыл
пролетающим ветрам,
как вернувшимся друзьям
настежь душу.
Про тебя им песни пел
у весёлого огня,
а потом их до утра
молча слушал.
 
А над волной рассвета миг,
как иконы Божий лик,
как воды живой родник
чист и светел.
И если б я его не ждал –
я б не пел и не кричал,
я б ночами не бросал
слов на ветер.
 
Нам бы выползти на свет,
отряхнуться от оков,
жить без власти дураков,
быть собою.
Впереди остаток лет,
за плечами груз долгов,
семь истоптанных кругов
за спиною.
 
Смотрим в окна из-под крыш
на парадное крыльцо,
но под маскою лицо
нам не видно.
Да нахрена нам тот престиж
и почёт, в конце концов,
если детям за отцов
будет стыдно.
 
А над волной рассвета миг,
как иконы Божий лик,
как воды живой родник
чист и светел.
И если б я его не ждал –
я б не пел и не кричал,
я б ночами не бросал
слов на ветер.
             
                 1994 - 1996

             Игра.
 
Наша река – 
это мысли текущие вдаль,
а берега
не всегда остаются под нами.
Скоро река,
наверняка,
мой унесет календарь
до листка,
а пока –
для вдохновения
и разумения
черпает воду рука.
 
Это игра
волны с веслом,
просто игра
воды с песком.
Стонут ветра,
бормочет гром,
их разговор –
это не спор,
это игра.
 
Ночь проведу
у костра на крутом берегу.
С неба звезду
зачерпну и в ладонях согрею.
Помнит река,
наверняка,
всех, кто ее обнимал
берега,
и пока –
для вдохновения
и разумения
дарит нам воду река.
 
Это игра
волны с веслом.
Просто игра
воды с песком.
Пусть до утра
бормочет гром –
это не спор,
это не вздор,
это игра.
 
        1998 - 1999

          Островок.
 
Промелькнул, как тень,
сумасшедший день,
и тихоня ночь
отлетает прочь.
В предрассветной мгле,
по своей земле,
с фонарём в руке,
я иду к реке
и слышу –
бьёт
волна о борт,
зовёт
туда, где ждут берега,
льёт
за горизонт
поток
моя родная река.
Глотку
сполосну,
плесну,
сомну
оплаченный счёт,
лодку
оттолкну,
в волну
макну
весло, и вперёд.
 
Глубоким руслом,
навстречу новому дню,
пусть волны дружно
забарабанят по дну.
Пусть ветер тянет
про Вечность песню свою,
пусть не обманет,
а я ему подпою.
Я ему подпою.
 
Вот и островок –
золотой песок
до белым бела
отмывается.
Выйду не спеша
и моя душа,
в чём жила-была,
поднимается –
всё выше,
выше,
выше.
Я вижу
след
ушедших лет,
побед
вчерашних итог.
Нет
людских сует,
в рассвет
зарёй окрашен восток.
Здесь
страна чудес
и здесь
потерянный Рай,
здесь
сгоревший лес
воскрес
и ты сюда приезжай.
 
Глубоким руслом,
навстречу новому дню,
пусть волны дружно
забарабанят по дну.
Пусть ветер тянет
про Вечность песню свою,
пусть не обманет,
а я ему подпою.
Я ему подпою.
 
      2000

    Про любовь.
 
Была весна, я это помню, как сейчас,
ты наливала мне вина в который раз.
Струна любви играла джаз
и воробьи пускались в пляс,
была весна, я это помню, как сейчас.
 
Уже вспотели прошлогодние снега,
уже олени дружно сбросили рога,
металась тень, душа жила, играла кровь,
и в этот день ты наврала мне про любовь.
 
Ты наврала мне про любовь.
 
Вот над рекой уже с утра сообществоится пар,
в Сибири летняя пора – как Божий дар.
Кому-то бронзовый загар,
кому-то солнечный удар,
в Сибири летняя пора – как Божий дар.
 
И я, конечно, не забуду той поры,
мне спать ночами не давали комары,
цвела морковка и черёмуха цвела,
а ты, плутовка, мне по-прежнему врала.
 
Ты мне по-прежнему врала.
 
Пусть ты врала – мне всё одно, я оптимист,
когда берёза за окном роняет лист,
когда пронёсся ветра свист
и задрожал осенний лист –
я всё узнал, но гнев сдержал, я оптимист.
 
Сегодня птицы улетали на юга,
и пароходы оставляли берега,
а я вопросом задавался вновь и вновь –
какого хрена ты врала мне про любовь?
 
Ты наврала мне про любовь.
 
Спустилась ночь, замёрзла в тазике вода,
в стакане с водкой кувыркается звезда.
Нам надоели холода
и мы меняем города,
но твоё милое враньё со мной всегда.
 
Часы и дни сплетаются в года,
опять весна, такая ж, как тогда,
и я сомнением терзаюсь вновь и вновь,
что, может быть, ты не врала мне про любовь.
 
                           2005.

             Сургутское лето.
 
Исчезли из виду зонты и береты,
заклеены окна, упрятаны кеды,
и вот я опять наблюдаю с тоскою
шальную метель над замёрзшей рекою.
 
Весь год проклинают жару египтяне,
арабы и греки, а мы, сургутяне,
мы не избалованы солнцем и светом,
поэтому ценим короткое лето.
 
Сургутское лето
черёмухи цветом,
друзьями и песней
порадует вновь.
Сургутское лето –
костры до рассвета,
стрижи в поднебесье
поют про любовь.
 
Сургутское лето.
 
Ничто неизменным не будет на свете –
меняется климат на нашей планете,
меняют язык племена и народы,
бывают, к тому же, сюрпризы природы.
 
Индусы и негры заплакали горько,
лишь похолодало немного, мы ж столько
морозов и вьюг претерпели за годы,
что нас не волнуют прогнозы погоды.
 
Сургутское лето
черёмухи цветом,
друзьями и песней
порадует вновь.
Сургутское лето –
костры до рассвета,
стрижи в поднебесье
поют про любовь.
 
Сургутское лето.
 
У нас от мороза дрожат англичане,
французы и немцы, а мы, сургутяне,
мы носим дублёнки, мы греемся водкой,
бредя по сугробу медвежьей походкой.
 
Не хвалят себя, но скажу, между прочим,
что, всё-таки, мы терпеливые очень,
мы белые ночи над Обью рекою
и лето своё заслужили зимою.
 
Сургутское лето
черёмухи цветом,
друзьями и песней
порадует вновь.
Сургутское лето –
костры до рассвета,
стрижи в поднебесье
поют про любовь.
 
Сургутское лето.
 
             2005.

     Квадратные норы.
 
Глухие заборы,
закрытые двери,
стальные запоры,
высокие стены,
широкие крыши,
тяжёлые шторы,
попрятались крысы
в квадратные норы.
 
В квадратные норы.
В квадратные норы.
 
Мир полнится слухом,
но уши не мыли.
Напуганы стуком
и дверь не открыли
для нищего духом.
Поели, запили.
Уютно и сухо,
ни ветра, ни пыли.
 
Ни ветра, ни пыли.
Запили, забыли.
 
В оконном просвете
стоят со слезами
голодные дети
с большими глазами.
Обидно детишкам,
что всё между вами
поделено слишком
большими кусками.
 
Большими кусками
растащено вами.
 
А голод не тётка
и руки застыли.
И вот уже плётка
и вот уже вилы.
Вскрывают запоры,
ломают заборы
в квадратные норы,
где крысы и воры.
 
В квадратные норы.
В квадратные норы.
 
И солью на рану,
и крики и стоны.
Меняют охрану,
меняют законы.
И ветер срывает
тяжёлые шторы,
и свет проникает
в квадратные норы.
 
В квадратные норы.
В квадратные норы.
 
      1999 - 2004

   Делят собаки власть.
 
Возле кормушки власть
делят свирепо псы,
скалят друг другу пасть,
в таз опустив носы.
Щурится серая масть –
видели свежую кость.
Ближнего топчут в грязь,
к дальнему копят злость.
 
Каждый полаять рад –
брызги поверх голов.
Кто здесь был друг, кто брат?
С кормом смешалась кровь.
Вырвать кусок – успех,
а не повезет – украсть.
Хватит еды на всех,
делят собаки власть.
 
Смотрит со стороны
белый, смешной щенок,
слабый росток войны –
в стае своей одинок.
Не озверел пока
между роднёю такой,
дайте ему молока,
и приласкайте рукой.
 
        1998 - 2000

          Ждём.
 
Мы ждём
под дождём
солнечного света,
при всём,
при своём,
на исходе лета.
Отвали
от окна,
нам не надо советов,
без любви
и огня
доживём до рассвета.
 
Мы хотим провода
оборвать навсегда.
И большая вода
не нужна для плота.
Сучковатым веслом
мы гребём на мели,
серебристым крылом
не зовут корабли.
 
А над нами облака,
над нами светлая даль.
Покидает берега
длиннокрылая тварь.
И деревья, вслед за птицей,
подтянулись на вершок,
а нам некуда стремиться,
нам без неба хорошо.
 
И вот мы ждём
под дождём
солнечного света,
при всём,
при своём,
на исходе лета.
Отвали
от окна,
нам не надо советов,
без любви
и огня
доживём до рассвета.
 
      1998 - 1999

  На полпути.
 
Вот песня спета
ещё одна.
Середина лета,
половина дня.
В достатке света
на полпути,
душа согрета –
пора идти.
 
Стих над колодцем
последний свист,
сожжённый солнцем
свернулся лист.
Старик незрячий
унёс слова,
в песок горячий
легла трава.
 
Снова кровь застоялась
в пересохшем ручье.
Я пройти, что осталось,
обещал по весне.
Нужно самую малость,
чтоб себе не соврать, –
всё, что утром бросалось
до заката собрать.
 
Вот закончено дело
ещё одно,
и опять захотелось
уйти на дно.
Получивший награду
ложится в тень,
ощущая прохладу,
тоску и лень.
 
Захлопнув двери
глядим в окно,
где зло без меры
теснит добро.
Утихнут стычки,
погасим свет.
Промокли спички,
а ветра нет.
 
Снова кровь застоялась
в пересохшем ручье.
Я пройти, что осталось,
обещал по весне.
Нужно самую малость,
чтоб себе не соврать –
всё, что утром бросалось,
до заката собрать.
 
Под сомнением вера
ещё одна.
Ваша крыша – фанера,
картон – стена.
Как продажная стерва
открылась дверь,
над беспомощной жертвой
склонился зверь.
 
Привык негодник
пасти и стричь.
Вчера – охотник,
сегодня – дичь.
Тупая сытость,
беспечный сон,
а рядом хитрость
и новый звон.
 
Снова кровь застоялась
в пересохшем ручье.
Я пройти, что осталось,
обещал по весне.
Нужно самую малость,
чтоб себе не соврать –
всё, что утром бросалось
до заката собрать.
 
            1998

                 Новогодняя.
 
Тёмно-синяя мгла
сыплет снег под скрипучий фонарь,
в переливах стекла
приближается месяц январь.
Обрывается год
на последнем листке декабря,
от тревог и невзгод
остаётся хлопот мишура.
 
Остаются слова не звучавшие
и желанья делами не ставшие,
нерастраченное, искомое,
что-то новое, незнакомое.
 
На реке ледоход
разрывает прогнившую сеть,
гордый пёс у ворот
доедает хозяйскую плеть.
Ветер гимны поёт
над страною умытой дождём.
Кто-то спит, кто-то ждёт,
кто-то рвётся вперёд, напролом.
 
Остаются слова не звучавшие
и желанья делами не ставшие,
нерастраченное, искомое,
что-то новое, незнакомое.
 
Вот и лето пришло,
за весной по пятам – верь, не верь.
Припекло сквозь стекло,
выгоняет бродягу за дверь.
Там ромашки и клевер,
непуганых птиц голоса.
Он уходит на север,
за ним выгорают леса.
 
Остаются слова не звучавшие
и желанья делами не ставшие,
нерастраченное, искомое,
что-то новое, незнакомое.
 
Золотая листва
облетает с пониклых берёз,
высыхает трава,
чтобы встретить морозы без слёз.
Догорает свеча,
паутины закончилась нить.
Вчетвером, на плечах,
человека несут хоронить.
 
Остаются слова не звучавшие
и желанья делами не ставшие,
нерастраченное, искомое,
что-то новое, незнакомое.             
 
                      2000 - 2004

                      Ночь.
 
Ночь.
Бесконечное небо поднимает свои потолки.
Ночь.
Равнодушные звёзды холодны, далеки и легки.
Прочь
от пламя костра улетает искра
в ночь,
и сгорает дотла, а костёр доживёт,
доживёт до утра.
 
Нам
этот лес дал дрова, и смола потекла от тепла,
там,
где рождается дым и бледнеет зола.
Там,
где ещё одна тайна открыться могла
вам,
но чем ярче костёр, тем плотнее сгущается мгла,
всё плотнее сгущается мгла.
 
Остывает песок,
добела раскалённый вчера.
Я смотрю на восток,
говорю – Поднимайтесь, пора.
Огласите обман –
просветлеет зловещая тень.
Ветер гонит туман,
исчезает дурман,
начинается день.
 
А вода,
а вода, как всегда,
в течении бурном реки
холодна,
холодна и спокойна до дна,
спокойна до самого дна.
И уносит она
отражение нашего сна,
отражение ночи
и вчерашнего дня.
И этой ночи
и вчерашнего дня.
 
    1994 - 1995

           Самочувствие.
 
Как бренное тело
душа не хотела,
душа не умела стареть.
Свеча догорела,
опять догорела,
а мы продолжаем смотреть
на пальцы и вены,
на старые стены,
на вечно открытую дверь,
манящую тайной
страны первозданной,
в которой не знают потерь.
                    2000
 
Громче выстрела под водопадом
капли звук в бессонную ночь.
Память выстригла всё, что не надо,
рвется круг – мне уже не помочь.
На прозрачные крыши и стены
скорлупа осыпается вниз,
в зеркалах появляются тени,
тёплый ветер подул и завис.
 
Я еще здесь
по привычке ловлю
запахов смесь
и как прежде люблю
всё, что любил,
всё, что любил.
Бледный рассвет,
откровение дня,
сумерек свет,
пыл ночного огня –
ничего не забыл,
я ничего не забыл.
 
В жизни этой – мы все только дети,
мне с уроков звенит звонок.
На закате, да как на рассвете –
снова вижу начало дорог.
Замелькали знакомые лица,
словно память листает альбом,
и душа – бестелесная птица –
вспоминает покинутый дом.
 
Я еще здесь
по привычке ловлю
запахов смесь
и как прежде ловлю
всё, что любил,
всё, что любил.
Бледный рассвет,
откровение дня,
сумерек свет,
пыл ночного огня –
ничего не забыл,
я ничего не забыл.
 
Ничего не забыл,
я ничего не забыл.
 
          2000

        Свет.
 
Мысли устало
бьются в висок,
нервы сплетая
в тонкий шнурок.
Если начнётся
новый виток –
за ночь свернётся
целый сообществоок.
Прочь осторожность,
мне мысль как вода –
гложет возможность
упрямое «Да».
И я верю в удачу,
если вижу рассвет,
я обличье не прячу,
я не прячу свой след.
 
Правду не скроешь –
молчи, не молчи,
не утаишь секрет.
В землю зароешь –
пробьются лучи,
свой возвращая свет.
Нам возвращая свет.
 
Время хапуги –
ночная пора.
Липкие руки.
Глухая нора.
Осторожный убийца
смывает следы,
и скрываются лица
в потоке воды.
Кто не знаком –
это мир темноты,
здесь кулаком
затыкаются рты.
Зло схватилось за руль
под личиной добра,
и усевшись на стул
лижет кровь с топора.
 
Правду не скроешь –
молчи, не молчи,
не утаишь секрет.
В землю зароешь –
пробьются лучи,
свой возвращая свет.
Нам возвращая свет.
 
Продали волю,
спалили мосты.
Бродят по полю
слепые кроты.
Здесь бандит и чиновник
за широким столом
потирают ладони
над казённым котлом.
Делят награду
льстецы за враньё,
нравится гаду
молчанье твоё,
усыпляется совесть
шуршаньем бумаг,
лицемерную повесть
листает дурак.
 
Правду не скроешь –
молчи, не молчи,
не утаишь секрет.
В землю зароешь –
пробьются лучи,
свой возвращая свет.
Нам возвращая свет.
 
   1997 - 2004

   Ты нужен сегодня.
 
Мимо слепых очей,
мимо больных врачей,
между добром и злом
в светлую даль бредём.
Времени нет понять,
времени нет помочь,
вот и молчим опять,
вот и уходим прочь.
Снова уходим прочь.
 
Ты нужен сегодня –
тому, кто не может встать.
Ты нужен сегодня –
тому, кто не в силах спать.
Ты нужен сегодня –
тому, кто живет лишь раз.
Ты нужен сегодня,
и, как никогда, – сейчас.
Ты нужен сейчас.
 
Взглядом ищу – где ты есть.
Рядом – не значит что здесь.
В будущем, день за днем,
или в былом живем.
Осенью ждем весны,
явь обращая в сны,
строим вдали фантом,
свой оставляя дом.
Свой забывая дом.
 
Ты нужен сегодня –
тому, кто не может встать.
Ты нужен сегодня –
тому, кто не в силах спать.
Ты нужен сегодня –
тому, кто живет лишь раз,
и, как никогда, – сейчас.
Ты нужен сейчас.
 
                 1999 - 2009

 
                  Звезда.   
 
   Летит звезда над облаками
   за собой маня,
   всему, что выдумано вами,
   не сдержать меня.
   Я до будильника проснулся,
   чтобы встретить свет,
   и у порога оглянулся
   на вчерашний след.
  
   Нам каждый год дает урок
   наставница весна,
   и впереди не счесть дорог,
   но позади одна.
   Когда услышу с неба звон
   и расплачусь сполна,
   мою открытую ладонь
   посеребрит луна.
  
   Посмотри и взвесь –
   выбор за тобой:
   что оставить здесь,
   что нести с собой.
   Вдоль реки уйди,
   оставляя грусть,
   тяжелей в пути
   бесполезный груз.
  
   В цепи родов и поколений
   сохрани звено –
   твоих поступков и стремлений
   прорастет зерно.
   Но благодатную ту почву
   любят сорняки,
   их вырывая днем и ночью
   сбережёшь ростки.
  
   Ростки Добра, слова без фальши
   для твоих детей,
   они пойдут намного дальше,
   будут нас мудрей,
   они с историей знакомы,
   только, всё равно, –
   им нужно снова от соломы
   отделить зерно.
  
   Посмотри и взвесь –
   выбор за тобой:
   что оставить здесь,
   что нести с собой.
   Вдоль реки уйди,
   оставляя грусть.
   Тяжелей в пути
   бесполезный груз.       
 
                   1999

            Разворот.
 
Все надежды твои
виснут связкою ржавых ключей,
как вчерашние сны
над равниною черных ночей.
За мечтою шагал
вдоль реки, да свернула нога
в суету, на привал,
и зачавкала грязью тропа.
 
Не видно света звезды,
что с рожденья хранит от беды
в круговерти воды
и в безумном припадке вражды.
Из далекой поры
этот путь освещали костры,
строй высокой травы
под ногой превращался в ковры.
 
Остановись, да погляди –
исчезли тропы впереди,
а позади твои следы
стеной воды смывает дождь.
Ты развернись, да поспеши,
пролить на тьму огонь души,
и в неизведанной глуши
не упадёшь, не пропадёшь.   
  
Если песни твои
без любви задохнулись в груди,
ты ее не вини,
для озябшей костер разведи.
Злых обид не держи –
это грузом на сердце лежит,
а узлы развяжи –
если хочет лететь – пусть летит.
 
Опрокинув стакан
вспоминаешь весеннюю дурь.
Насторожен капкан
над душою, уставшей от бурь.
Побледневший росток
поглощает услужливый дым,
но расправит листок,
не желая завять молодым.
 
Остановись, да погляди –
исчезли тропы впереди,
а позади твои следы
стеной воды смывает дождь.
Ты развернись, да поспеши,
свою дорогу отыщи,
и в неизведанной глуши
не упадёшь, не пропадёшь.
                     
               1995 - 1997
 
               Окно.
 
Ты любил подземелья,
любил чердаки,
уходил от веселья,
бежал от тоски
в неизведанный край,
в почерневший сарай,
в удивительный мир,
где однажды открыл –
 
что у каждой горы есть вершина,
в каждом колодце есть дно,
витрина  – всего лишь витрина,
окно – это только окно.
 
Мир линял разноцветными красками
в чёрно-белое полукино,
и усталые лица под масками
походили на чье-то одно.
 
Ты любил пирамиды,
любил зеркала,
берега Атлантиды
и колокола,
ты мосты наводил
и к себе уходил,
но потом, как всегда,
возвращался туда,
 
где у каждой горы есть вершина,
в каждом колодце есть дно,
витрина – всего лишь витрина,
окно – это только окно.
 
Мир линял разноцветными красками
в черно-белое полукино,
а усталые лица под масками
походили на чье-то одно.
 
Здесь у каждой горы есть вершина,
в каждом колодце есть дно,
витрина – всего лишь витрина,
а окно – это только окно.
 
                2001 - 2002

            Дом.
 
Здесь был дом
с высокой крышей
над дощатым потолком,
угольком,
тепло хранившим,
согревались люди в нём.
За столом,
когда под вечер
собиралась вся семья,
были свечи,
были встречи,
приходили в дом друзья.
 
Здесь был дом,
дом с крыльцом
и окном
на рассвет.
Кто здесь жил,
кто любил,
где ваш след,
где ваш свет?
 
Время сном
напомнит детство
и вернёт тебя сюда,
старый дом
и это место
ты узнаешь без труда.
Скрипнет грусть родной калиткой,
взмокнут ноги от росы.
Память шьётся крепкой ниткой,
но вперёд идут часы.
 
Здесь был дом,
дом с крыльцом
и окном
на рассвет.
Кто здесь жил,
кто любил,
где ваш след,
где ваш свет?
 
           2000 - 2004

 
         Сколько в этом мире городов.
 
Сколько в этом мире городов
по которым мой ботинок не ступал?
Сколько удивительных садов
и плодов, которых в жизни не видал?
Сколько на земле монастырей,
сколько тюрем и казарм в родной стране?
Сколько замечательных людей
не узнает о тебе и обо мне?
 
Печку растоплю,
надену  валенки, отправлюсь за водой.
Я тебя люблю,
мне хорошо у телевизора с тобой.
Но, всё же, хочется до слез
туда, где плещется зелёная волна,
а за окошками мороз
и кроме снега не увидишь ни хрена.
Нам снова хочется до слёз
туда, где плещется зелёная волна,
а за окошками мороз
и кроме снега не увидишь ничего.
 
Книги непрочитанных стихов,
галереи не увиденных картин,
сотни незнакомых языков,
пыль веков на экспонатах без витрин.
Выйдем среди ночи – только глянь,
как над крышей светят звёзды в вышине.
Это ж сколько инопланетян
Не узнают о тебе и обо мне!
 
Печку растоплю,
надену  валенки, отправлюсь за водой.
Я тебя люблю,
мне хорошо у телевизора с тобой.
Но, всё же, хочется до слез
туда, где светится зелёная звезда,
а за окошками мороз –
мы космонавтами не станем никогда.
 
                        2000

     Ты зажгла огонь.
 
В ночь, когда заглушит звуки
бледнолицая зима,
я в снегу согрею руки
и опять сойду с ума.
Мне прошепчет, остывая,
присмиревшая река,
для чего соединяет
ледяные берега.
 
Ты зажги огонь –
я пойду на свет,
положу ладонь
на вчерашний след.
Посуху и вброд,
огоньком согрет,
через тонкий лед
я приду к тебе.
 
Ты опять по дому бродишь,
так и не дождавшись сна,
и теперь уже не помнишь –
в чём была моя вина.
Перечитаны страницы –
всё слова, слова, слова.
Я хочу тебе присниться,
повиниться, ты права.
 
Ты зажги огонь –
я пойду на свет,
положу ладонь
на вчерашний след.
Посуху и вброд,
огоньком согрет,
через тонкий лед
я приду к тебе.
 
Стынет кровь, но путь до края,
крепче, если холода,
и течет не уставая
под осенним льдом вода.
Не беда – гора крутая,
бурелом и темнота.
Я дойду, моя родная,
холода не навсегда.
 
Ты зажгла огонь,
ты зажгла огонь,
я иду на свет.
Под хрустальный звон
положу ладонь
на вчерашний след.
Посуху и вброд,
прямо и в обход,
огоньком согрет,
через грязь болот,
через тонкий лед
я иду к тебе.
 
   1996 - 2004

  
        Весенняя охота.
           (первая песня)
 
На вечерней заре, в скрадке,
в карауле весны сижу.
Шилохвость не летит ко мне
и свиязей напрасно жду.
А лежал бы сейчас в тепле
или кофе бы в кресле пил,
но двустволка в моей руке
и к скрадку я уже пристыл.
 
Хоть какой-нибудь там, чирок,
к манщикам моим с дуру б сел…
только северный ветерок
над озёрами пролетел.
Замерзает моя нога
и от ветра синеет нос,
берегами ещё снега
охраняет скупой мороз.
 
Утром ветер начнёт новый день,
разметая костров золу,
догорать оставляя пень
мы уходим встречать зарю.
Не смотри ты поверх берёз
и стволом в облака не тычь,
знает лучше тебя прогноз
перелётная наша дичь.
 
И вот я дома сижу, в тепле,
ем котлеты и водку пью.
Шилохвость не летит ко мне
И свиязей напрасно жду.
 
             1993

 

 
             Я искал. 
 
Я искал
ответ на вопрос – куда мне деться, если некуда плыть?
Я устал
и не помню – зачем мне дана эта тонкая нить.
Но знакомой тропой, осторожно
и безмолвно иду мимо вас.
Закрываю глаза – сколько можно?
Это нынче в несчитанный раз.
 
Можно веки открыть,
только что я не видел, ответь.
Я же знал каким быть,
я предвидел вчерашнюю смерть.
Между старых могил
без труда отыскал я свою,
и поэтому жив,
и поэтому нынче пою.
 
Мне весна через край наливала
в стакан забродившую смесь.
Под луной золотой остывала
осенняя копоть небес
и струилась на сердце, засыхая коростами слов.
Я не знал, что такое печаль, я не знал, что такое любовь.
 
Я пытался уплыть, но об лёд недоверья
изломалось весло.
Я хотел улететь, оставляя сомненья,
да крыло обожгло.
Мне б по крышам бежать,
да глаза застилал
толи дым, толи белый туман,
он учил меня врать,
а я верил словам,
я не знал, что такое обман.
 
И опять через край наливаю
в стакан забродившую смесь.
Под луной золотой остывает
осенняя копоть небес,
и струится на сердце, засыхая коростами слов.
Я забыл, что такое печаль, я забыл, что такое любовь.
 
                                        2000

        Философия.
 
У писателей дни
устремлений полны,
чтобы запечатлеть этот миг,
и напишут они,
напрягая умы,
ещё многие тысячи книг.
И поэты не спят,
по бумаге скрипят,
выскребая чернила души.
Мы ж не смотрим назад
и бредём наугад,
от вопросов укрыться спешим.
В суету
от вопросов укрыться спешим.
 
Что наша жизнь –
чей-то творческий опыт?
Школа Богов
или замкнутый круг?
Вверх или вниз
пробиваются тропы
магией слов
и движением рук?
 
Пусть не откроет угрюмый философ
нам хоть какой-нибудь смысл бытия,
не уходите от вечных вопросов
чтобы не плыть в темноте без руля.
Чтобы не плыть
в темноте без руля.
 
Мы оставили дом
под тяжёлым замком
и отправились в дальнюю даль,
чтобы мир посмотреть,
на пляжу похрапеть,
где в воде растворится печаль.
Зря надеялись мы
растянуть до зимы
удовольствия праздничный сон.
Приедается мёд,
без труда и хлопот
опостылел курортный сезон.
Без хлопот
опостылел курортный сезон.
 
Ты из любящих рук
вырываешься вдруг,
но, не зная – куда и зачем,
после встреч и разлук
от друзей и подруг
всё равно возвратишься ни с чем.
Перерублена нить,
чтоб судьбу изменить,
результаты, попробуй, проверь.
Да хоть лоб расшиби,
только здесь, может быть,
без ключа открывается дверь.
Может быть
без ключа открывается дверь.
 
Что наша жизнь –
Чей-то творческий опыт?
Школа Богов
Или замкнутый круг?
Вверх или вниз
пробиваются тропы
магией слов
и движением рук?
 
Пусть не откроет угрюмый философ
нам хоть какой-нибудь смысл бытия,
не уходите от вечных вопросов
чтобы не плыть в темноте без руля.
Чтобы не плыть
в темноте без руля.
 
                     1999

                 О друге.
 
Нам с другом было по пути идти
и по делам и по домам,
и кто-то ношу помогал нести,
и кто-то доверял словам.
Глазами детскими смотрели мы
на белый лист, на белый свет,
когда нас радовал приход зимы
и череда грядущих лет.
 
Грядущих лет свидетель я поныне,
а он уже познал и жизнь и смерть.
Его душа в Раю вовек не сгинет,
лишь тело приняла земная твердь.
А я ищу его следы повсюду,
пытаю память, вдаль смотрю с тоской,
не приближая встречи помнить буду,
покуда здесь, покуда сам живой.
 
Нас не пугали холода тогда,
огонь, вода и звуки труб.
Его весёлою была звезда,
он был по жизни жизнелюб,
мечтал домой вернуться по весне,
с армейских дембельских постов...
Теперь приходит он ко мне во сне,
на перекрёстке двух миров.
 
И я ищу его следы повсюду,
пытаю память, вдаль смотрю с тоской,
не приближая встречи помнить буду,
покуда здесь, покуда сам живой.
 
                      2005

  Я с тобой пока.
 
Солнца край
упрятал вечер.
Лисий лай
разносит ветер.
Здесь не рай,
но где на свете
так поет душа?
Каждому
расточку внемлю,
обниму
сырую землю,
поднимусь
прозрачной тенью,
листья вороша.
 
Подо мной река –
раскрасавица,
к ней твоя рука
прикасается.
Песня коротка,
да не кончается.
Я с тобой пока,
брось печалиться.
 
Мы здесь гости,
время вечность.
Сыплет звезды
Бесконечность,
доброй встречи
скоротечность
растянув навек.
Смолкнет грусть
под взглядом ночи,
бьётся пульс
осенних строчек.
Я вернусь
когда захочешь –
посмотри на снег.
 
Подо мной река –
раскрасавица,
к ней твоя рука
прикасается.
Песня коротка,
да не кончается.
Я с тобой пока,
брось печалиться. 
 
      1998 - 2000

 
     Тишина.
 
Слово за слово –
песни ворохом
спели засветло.
Мокрым порохом
ночь бессонная
бьёт без промаха
по душе.
 
А душа моя
не казённая,
суетою дня
утомлённая,
сторонясь огня
приземляюсь я
на меже.
 
Отдохнуть хотел,
думал - спать пора
без затей.
Вдалеке от дел
утро вечера
мудреней.
Для души бальзам,
а для тела Рай –
время сна,
и наградой нам
за безумный гам –
тишина.
 
В тишине на сне
всё внимание –
пограничное
состояние.
Откровение
Вдохновение
принесло.
 
Слово за слово –
вот и песня вам.
Что здесь нового –
я не знаю сам.
И судья мне кто?
Я пропел лишь то,
что пришло.
 
Отдохнуть хотел,
думал - спать пора
без затей.
Вдалеке от дел
утро вечера
мудреней.
Для души бальзам,
а для тела Рай –
время сна,
и наградой нам
за безумный гам –
тишина.
 
             2005

      Я здесь вовремя
 
Я с теченьем справлялся просто –
как умел так плыл,
и нашёл свой заветный остров
и костёр сложил.
Было тесно, теперь вольготно,
и спокоен Я,
моё место всегда свободно,
Я здесь вовремя.
 
Даже если не знали,
не звали, не ждали меня –
Я здесь вовремя,
даже если сказали,
как будто ушёл навсегда –
Я здесь вовремя.
Пусть винят без суда,
мол – опять не туда –
Я здесь вовремя.
На минутку ль, совсем,
сам не знаю зачем –
Я здесь вовремя.
 
Словно звёзды рассыпал вечер
знаки тайные,
и случайности нашей встречи
не случайные.
Словно древний замок во дверце
открывается,
если радостью чьё-то сердце
откликается.
 
Даже если не знали,
не звали, не ждали меня –
Я здесь вовремя,
даже если сказали,
как будто ушёл навсегда –
Я здесь вовремя.
Пусть винят без суда,
мол – опять не туда –
Я здесь вовремя.
На минутку ль, совсем,
сам не знаю зачем –
Я здесь вовремя.
 
      2005 - 29мая 2009.

         Не спеша.
 
Не спеша струится река,
не спеша плывут облака,
и трава растёт не спеша,
и душа поёт чуть дыша.
Рай в саду, да нам не успеть
на ходу его разглядеть;
в мире суеты и возни
не спеши мой друг, тормозни.
 
Посмотри – это всё твоё, от росинки до облака,
от  следов на песке и до самой далёкой звезды.
Получи – это всё твоё, если любо и дорого, –
и луна, и былинка в руке, и рассвет у воды.
 
Наша жизнь – посев да страда,
наша цель – результат труда,
наш удел – творить да мечтать,
только всех камней не собрать.
Не объехать всех городов,
не испробовать всех плодов,
хоть скалою стой, всё равно,
не сберечь всего, что дано.
 
Посмотри – это всё твоё, от росинки до облака,
от  следов на песке до далёкой звезды.
Получи – это всё твоё, если любо и дорого, –
и луна, и былинка в руке, и рассвет у воды.
 
          2006 – 2009.

        Поделиться хочу радостью.
 

На пути повстречал,

уйти успел.

Вроде как – не узнал,

не разглядел.

Сердце моё былым

слепит вражда,

проще всего – быть злым,

вот в чём беда.

 

Я тропу протопчу

по репью,

поделиться хочу

Радостью,

распроститься хочу

с горечью,

поквитаться хочу

с совестью.

 

Ненавидел, любил,

река текла…

Сколько ж я натворил

Добра и Зла?

Может надо спешить

к врагам, к друзьям,

Может надо платить

по всем счетам.

 

Я тропу протопчу

по репью,

поделиться хочу

Радостью,

распроститься хочу

с горечью,

поквитаться хочу

с совестью.

 

              2007-2010


         Ветер осенней ночи.
 
Ветром осенней ночи
в сердце моё напето,
что стала жизнь короче
сразу на целое лето.
Лето, которого ждали,
лето, которое снилось,
снились далёкие дали,
близилось, было, вершилось.
...
 
Жаль, что спешил не очень,
стих отложив «на после»,
вот и торопит осень,
Белая бродит возле.
Солнце за тучи скрылось,
сырость, мороз по коже…
Смерть, это тоже милость,
значит - роптать негоже.
 
                 2007

        Про тебя.
 
Ни тепла, ни огня для встречи,
сплетник ветер принёс раздор.
В этот хмурый холодный вечер
кто-то злой затоптал костёр.
Но не верь, что даль беспросветна,
что печать хулы навсегда,
пусть ночная мгла безответна,
про тебя мне поёт вода.
...
                    2007

             Сорок лет.
 
Сорок лет – два раза по двадцать –
время песен, любви и планов
всё успеть, а потом смеяться
над неверием и обманом.
Сорок лет – расправляю плечи,
громче голос, да твёрже шаг,
нужен свет – зажигаю свечи,
нужен друг – поднимаю флаг.
 
Полноводная река
раздвигает берега,
а когда-то с родника
начиналась.
Я по-прежнему в пути,
мне идти, идти, идти,
и свечу свою нести
без усталости.
 
Сорок лет – благодатный полдень –
Солнце выше, прозрачней тени,
есть с кем выпить и есть что вспомнить,
есть надежды, дороги, темы.
Дай нам, Боже, на век здоровья,
разуменья, да крепкой Веры…
может сорок – лишь предисловье,
только толика полной меры.
 
Полноводная река
раздвигает берега,
а когда-то с родника
начиналась.
Я по-прежнему в пути,
мне идти, идти, идти,
и свечу свою нести
без усталости.
 
                    2007
            
           
             Живодёры
 
Будка собачья пуста и следы замело,
жар из горящего рта в синеву унесло.
Пёс был проворен, умён,да чиновник хитёр,
ордер на смерть от него получил живодёр.
Ордер на смерть получил живодёр.
 
Солнце для всех, для всех живых,
и этот воздух и эта река.
Носит земля детей своих,
к детям природы щедра рука.
Радостью светится детский лик,
песней разносится птичий крик,
Время - стремительно, мир - велик,
ценят живущие каждый миг.
 
В годы лихие опричник, палач, полицай
всюду при деле и даже не прячет лица.
В годы лихие заказчики разных мастей
платят за смерть неугодных собак, неугодных людей.
Платят за смерть неугодных людей.
 
Солнце для всех, для всех живых,
и этот воздух и эта река.
Носит земля детей своих,
к детям природы щедра рука.
Радостью светится детский лик,
песней разносится птичий крик,
Время - стремительно, мир - велик,
ценят живущие каждый миг.
 
Будка собачья пуста и следы замело.



Малая Родина.

Пусть мы давно в городах проживаем,
мчимся по трассам, по небу летаем,
В землях чужих и далёких бываем,
но не забываем, не забываем -
поле Капустное, поле Большое,
Мать-его-за-ногу и Смоляное,
Рохман, Сахаль, Шарабай, Земляное,
Няшу, Тугаску, Сосновку, Ямское.

Снятся Потапкин, Старица, Садовая,
Магла и Мыхлина, грива Еловая,
мыс Половинный, протока Быковая,
саймы и Чимкино, снова и снова я
вижу туманы над Обью Салымской,
речкой кривою плыву, Сахалинской,
речкою Маленькой, речкой Большою,
Милей, Домашнею, Вачиковскою...

Малая Родина, здесь я учился ходить,
солнечным утром, когда высыхала роса.
Милая Родина, здесь я учился любить,
верить, надеяться, благодарить небеса.

Зазеленели талы над Таловою,
крыльями машут орлы над Орловою,
в небо озёра глядят Окунёвые,
Щучьи, Карасьи, Чебачьи, Ершовые.
Жёлтые, синие, ярко багровые
падают ягоды. Шишки кедровые
ветер в бору кушниковском роняет,
и над Юганкою тучи сбирает.

Спят берега Боровушки и Липата,
рощи Остявы и Вагликов сор…
Сколько воды здесь ещё будет выпито,
сколько рассветов порадуют взор?
От Кунино до Мать-еги шуршит листва,
с Лямы в Сытоминку тихо течёт строка.
Пусть о моей земле эти звучат слова,
пусть о моей тоске ночью поёт река.

Малая Родина, здесь я учился ходить,
солнечным утром, когда высыхала роса.
Милая Родина, здесь я учился любить,
верить, надеяться, благодарить небеса.
                Май 2012


                    Мне бы

Мне бы не песни петь,
а землю пахать.
Мне б не стихи писать,
а сад поливать.
Я бы перо сменил
на тесло.
Я бы турнепс растил
в два кило.

Я бы, да как бы, да если вдруг...
Снова по кругу, но тесен круг.
Хочется вырваться за предел,
хочется новых и новых дел.

Мне бы не землю пахать,
мне бы песни петь.
Мне бы не сад поливать,
а цветы рисовать.
Я бы тесло сменил на перо.
Нужен ли мне турнепс в два кило.

Я бы, да как бы, да если вдруг...
Снова по кругу, но тесен круг.
Стоит лишь вырваться за предел,
сразу захочется прежних дел.

            2012

          

         Дождь


Сохнет устье
без истока,
море грусти
ждёт потока,
ждёт до окончанья срока
жарких дней.
Горло душит
дым пожарищ.
Ворон кружит.
Эй, товарищ,
не гони коней,
воды налей.
Лей.

Лей.
Лей, когда капля прохлады живому нужна.
Сей.
Сей по весне на земле на своей семена.
Быть.
Быть на твоих на полях благодатным дождям.
Плыть
по полноводной реке кораблям, кораблям.
Плыть
по полноводной реке кораблям, кораблям.

Неба дар
берёзкам снится.
Солнца шар
за тучей скрыться
не успел, как плотным ливнем хлынул дождь.
Облака роняют слёзы,
над тайгой грохочут грозы,
разгулялся долгожданный гость.
Дождь.

Лей.
Лей, когда капля прохлады живому нужна.
Сей.
Сей по весне на земле на своей семена.
Быть.
Быть на твоих на полях благодатным дождям.
Плыть
по полноводной реке кораблям, кораблям.
Плыть
по полноводной реке кораблям, кораблям.

      Июль 2012



Автор: В. Чирухин
Источник: В. Чирухин
Тэги: стихи, Чирухин


ОБСУЖДЕНИЕ


Ульяна Сергеевна Бронникова2010-05-21 14:52:55 - Ульяна Сергеевна Бронникова
Да... Вы просто ОТЛИЧНЫЙ писатель. Почему бы вам не записать эти все песни на плёнку?...

Прокомментируйте!

Выскажите Ваше мнение:

Зарегистрироваться










  Copyright © 2berega.spb.ru, ПроШколу.ру, 2007-2024. Все права защищены.   Контакты
Использование материалов данного ресурса допустимо только с письменного разрешения администрации сайта.

Поиск по порталу













Новые комментарии



Какие же лапочки!)))
Галина Ефимовна, ну, кто виноват что мы повзрослели и нас ножки уже не держат. Пусть обживаются и работают.
Татьяна Павловна, может, лучше коньячку рюмочку? 😀😀😀. Просто удивляюсь: молодые же люди, должны понимать и рпзбираться , как работать на страничке, но... Просто поражает, КТО приходит работать в образование😒😒😒
Галина Ефимовна, валерьяночки?
Да, у меня тоже было сообщение о повреждённом заголовке файла. В результате скачалось лишь 38 мб из 75 - ровно половина! Сразу внимание не обратил.
не получается 6811441-a2964208