Нельзя превращать детское сердце в пугливую птичку, которая забилась в угол клетки и ждёт расправы. Сердце, чуткое к добру, справедливости, доброжелательности, не требует не только крика, но и повышения голоса.
(
I
, с. 667
)
Как бы серьёзен ни был детский проступок
,
но если он совершён не по злому умыслу
,
за ним не должно следовать наказание.
(
5
,
с.
)
Пусть над головой у ребёнка не висит меч наказания за неосторожный
,
опрометчивый шаг.
(
I
,
с. 118
)
Как бы серьёзен ни был детский проступок
,
но если он совершён не по злому умыслу
,
за ним не должно следовать наказание.
(
5
,
с. 13
)
Если ребёнок познал потрясение
,
связанное с наказанием
,
в его душе ослабляются внутренние силы
,
самой человеческой природой предназначенные для самовоспитания. Чем больше наказаний
,
тем меньше самовоспитания.
(
3
,
с. 54
)
Физические наказания являются насилием не только над телом
,
но и над духом человека
;
ремешок делает бесчувственными не только спину
,
но и сердце
,
чувства.
(
II
,
с. 577
)
Ремень не только унижает достоинство ребёнка
,
но и развращает его душу
,
пробуждая в ней самые тёмные
,
самые подлые черты
:
трусость
,
человеконенавистничество и лицемерие. Самыми стойкими
,
самыми непримиримыми к злу становятся те
,
кто не знал в детстве ни шлепка
,
ни подзатыльника.
(
3
,
с. 81
)
Там
,
где всё строится на наказаниях
,
нет самовоспитания
,
а без самовоспитания не может быть нормальным и воспитание вообще. Не может
,
потому что наказание уже освобождает воспитанника от угрызений совести
,
а совесть — это главный двигатель самовоспитания
;
где совесть спит
,
не может быть и речи о самовоспитании. Получивший наказание думает
:
мне нечего больше размышлять о своём поступке
;
я получил то
,
что положено.
(
II
,
с. 642
)
Наказанному уже не нужно прилагать внутренние духовные силы к тому
,
чтобы стать лучше.
(
III
,
с. 491
)
Наказание
,
тем более если справедливость его сомнительна
,
огрубляет человеческую душу
,
озлобляет и ожесточает её.
(
3
,
с. 54
)
Тот
,
кто привык дома к ремешку и подзатыльнику
,
в школе глух к доброму слову. Тому
,
кого бьют
,
самому хочется бить
;
тот
,
кто в детстве хочет бить
,
став взрослым
,
захочет убить — преступления
,
убийства
,
насилие уходят своими корнями в детство.
(
II
,
с. 577
)
Наказание
,
тем более если справедливость его сомнительна
,
огрубляет человеческую душу
,
озлобляет и ожесточает её. Человек
,
испытавший наказания в детстве
,
в подростковые годы не боится ни детской комнаты милиции
,
ни суда
,
ни исправительно-трудовой колонии.
(
3
,
с. 54
)
Чем больше наказаний и чем они жёстче
,
тем меньше самовоспитания.
(
V
,
с. 366
)
Тонкость и мудрость воспитания как раз и состоит в том
,
чтобы научить человека наказывать себя.
(
V
,
с. 519
)
|